Деятельность протестантских миссий на территории Дальнего Востока: принципы, стратегии, основные направления - Манипуляция сознанием в политике - Каталог статей

	Ambition	Среда, 17.04.2024, 02:03
		Главная Регистрация Вход

Приветствую Вас Гость | RSS

Меню сайта

Категории раздела

Манипуляция сознанием в политике [57]

Манипуляция сознанием

Психологическая война в политике [38]

Психологическая война

Спецслужбы [0]

Спецслужбы

Сообщества [0]

Сообщества

Терроризм [3]

Терроризм

Мини-чат

Наш опрос

Статистика

Онлайн всего: 1

Гостей: 1

Пользователей: 0

Форма входа

Главная » Статьи » Манипуляция сознанием в политике

Деятельность протестантских миссий на территории Дальнего Востока: принципы, стратегии, основные направления

Деятельность протестантских миссий на территории Дальнего Востока: принципы, стратегии, основные направления Глава из монографии Н.А. Трофимчука и М.П. Свищева «Экспансия» (М, 2000) По оценкам экспертов, прогнозирующих развитие мировой экономики, весьма вероятно, что наступившая новая экономическая эра станет «азиатско-тихоокеанской». В этой связи Запад прилагает разносторонние усилия для сохранения и расширения своего влияние в странах АТР, и миссионеры вновь призваны способствовать претворению в жизнь этих планов. Отчасти «посильный» вклад в реализацию поставленных в этом регионе геополитических задач они уже внесли в Республике Корея. Благодаря активной деятельности католической церкви, а также американских методистских и пресвитерианских миссий традиционно буддийско-конфуцианское (официальная религия до 1910 г.) государство за несколько послевоенных десятилетий превратилось в страну, 45% населения которой стало исповедывать те или иные направления христианства. Новые мировоззренческие ориентиры внедрены в те социальные группы населения, которые представляют наиболее активную и влиятельную часть социума, т.е. среди граждан, проживающих в крупных городах, занимающихся политикой, бизнесом, наукой и, таким образом, составляющих интеллект нации, определяющий приоритеты ее развития. Говорить о случайности столь стремительного поворота в религиозной ориентации корейцев не приходится. Относительно невысокая результативность миссионерской работы на данной территории сохранялась до тех пор, пока на Южную Корею не была возложена функция защиты интересов западной цивилизации в этой части Азиатско-Тихоокеанского региона и она не заняла позицию ключевого регионального союзника США в Юго-Восточной Азии. Начало качественно нового этапа работы миссий относится к периоду Корейской войны (1950-1953 гг.). Несколько десятилетий активной миссионерской экспансии на фоне экономического подъема изменили религиозную идентичность все увеличивающегося по численности и определяющего ориентацию наиболее потенциальной части населения страны — среднего класса. Следует заметить, что решающую роль в этой метаморфозе сыграли протестантские деноминации. В настоящее время, по признанию самих же корейцев, протестанты, составляющие около 35% населения страны, в действительности пользуются «несоразмерно большим по сравнению с числом его членов влиянием». Только в Сеуле насчитывается более 7 тысяч христианских церквей, десять из которых входят в число 20 самых крупных общин в мире, около 65% военнослужащих армии Республики Корея исповедуют христианство. Религиозный фактор оказывает существенное влияние на все стороны жизни корейского общества. Успех деловой и политической деятельности в стране в значительной степени зависит от причастности к той или иной церкви, независимо от ее конфессиональной принадлежности. Многие бизнесмены и политики стремятся стать членами церковных советов, что является в глазах общества гарантией их надежности и добропорядочности, хотя зачастую это членство носит формальный характер. В последние годы воплощается в жизнь следующий этап в распространении духовной экспансии западной цивилизации в странах АТР. Для Южной Кореи в этом сценарии отведена явно заглавная роль проводника религиозно-нравственных ценностей Запада в сопредельные страны, в том числе как непосредственно в Россию, так и с использованием ее территории в качестве плацдарма для деятельности в Китае и КНДР. Успешному исполнению этих замыслов способствуют не только позиции, завоеванные христианством на полуострове, но и другие факторы. В частности, экономический рост Республики Корея на протяжении нескольких десятилетий, обусловленный протекционизмом Запада, придал ей уверенность в себе и вызвал стремление исполнить подобающую экономическому потенциалу политическую роль в регионе. Хотя последние два года последствия экономического кризиса несколько ограничили возможности корейских миссионеров, это трудности можно отнести к явлениям временного порядка. Вообще развитие процесса демонстрирует классический случай формирования геомиссионерской парадигмы. Экономические достижения разбудили дремавшие до времени геополитические амбиции общества, выразившиеся в осознании ключевой роли Южной Кореи в регионе. Общенациональный порыв и вдохновение повлекли за собой «генерирование» миссионерской активности. В христианских кругах возникает идея об особой духовной миссии корейской расы в мире. Появление и распространение синкретического вероучения проповедника Муна и его «Ассоциации святого духа за объединение мирового христианства», более известной своим последователям в 150 странах мира как «Церковь Объединения», — яркая иллюстрация этого явления. Явные признаки геополитическое давление корейцев можно иллюстрировать следующим образом. По данным газеты «Коммерсантъ- daily», ссылающейся в своей публикации на служебную записку начальника УВД Приморского края, в Приморье всерьез опасаются угрозы создания на территории края национальной автономии корейцев с последующим ее отторжением от России. В частности, в ней говорится: «Южнокорейские власти проводят долговременную спланированную политику с целью последующего создания национальной территориальной автономии корейцев... В дальнейшем предусматривается выдвижение автономией требования о воссоединении в той или иной форме с родиной предков». Для практической реализации этой политики южнокорейские власти намерены использовать различные объединения корейцев, постоянно проживающих в России. Они должны способствовать повышению концентрации лиц корейской национальности путем постепенного переселения в Приморье корейцев, проживающих в странах СНГ. Насколько достоверна информация о далеко идущих планах южнокорейских властей в отношении корейских переселенцев в Приморье, судить сложно. Примечательно, однако, что в настоящее время значительная часть представителей корейской диаспоры в России, в том числе различные национальные ассоциации, находятся под влиянием прибывших из-за рубежа миссионеров. Созданные последними религиозные и общественные объединения являются для корейской диаспоры действенным консолидирующим фактором. В документе также говорится: «имеют место попытки религиозных общин, возглавляемых южнокорейскими пасторами, с материальной помощью южнокорейских бизнесменов, взять в аренду пустующие плодородные земли в Приморском крае для создания на них религиозных трудовых поселений». Очевидно, в этом контексте следует рассмотреть, как один из удачных примеров реализации данных попыток, деятельность южнокорейских миссионеров из «Всемирной ассамблеи евангельской миссии Илия». В созданное последователями этого религиозного течения в п.Зеленый Лазовского района Приморского края «Общество возрождения деревни» переселились корейцы — прихожане таких же церквей, которые проживали в Хабаровске и других городах Дальнего Востока. Несмотря на то, что общество было зарегистрировано как общественное объединение, по мнению священника О. Стеняева, оно фактически является религиозным образованием. Разнообразные геополитические проблемы Республики Корея, в решении которых миссионеры находят свое место, сказываются на формах и масштабах их деятельности. На протяжении последних лет именно корейские миссии будоражат близлежащие страны своей активностью, которая порой приобретает просто грандиозный размах. Также это находит выражение и в крупнейших христианских форумах, в том числе международных, проводимых в Сеуле. В 1992 году Евангельский союз Кореи устроил конференцию, собравшую 1300 делегатов из многих миссионерских организаций республики, на которой обсуждалась стратегия миссионерской деятельности в странах АТР. Конференция была созвана в связи с решением корейских христиан направить в последнем десятилетии этого века (то есть с 1990 г. и по 2000 г.) в другие страны мира 10000 корейских миссионеров. С 17 по 28 мая 1995 года в Сеуле прошел один из самых представительных миссионерских съездов за всю историю этого движения, получивший название Международная конференция по евангелизации мира. В ее работе приняло участие более 4000 христианских лидеров из более чем 180 стран мира. Практически с первых лет работы зарубежных миссий на Дальнем Востоке России их представители распространили свою деятельность на сопредельные страны — Китай и КНДР. Это произошло сразу же после того, как обосновавшиеся в регионе иностранные пасторы создали себе прочные позиции. Они сами систематически посещают КНР, направляют туда финансовую помощь и регулярно командируют прихожан своих церквей, поддерживая таким образом действующие в Китае религиозные общины и поощряя образование новых. Заметную активность в этом направлении проявляют миссионеры «Корейского окружного совета ассамблей Бога в США», «Корейских ассамблей Бога», «Ассоциации пресвитерианских церквей Кореи». В работе на Китай миссионеры опираются на граждан этой страны, корейцев по национальности, которых целенаправленно готовят в религиозных объединениях, созданных на нашей территории, а также в КНР. После завершения курса обучения выпускники занимаются организацией новых церквей в Китае. Миссионеры постоянно изыскивают возможности по переправке христианской литературы в Северную Корею и КНР. Существующие каналы функционируют нелегально в связи с действующими в этих странах законодательными актами, которые запрещают ввоз религиозной литературы, изготовленной за рубежом. Здесь же следует отметить, что, например, законодательство Китая накладывает ограничения на деятельность в своей стране зарубежных миссионеров, поддерживая независимость национальных религиозных общин. Во многих своих положениях они не согласуются с международными правовыми актами, требованиями и представлениями западных религиозных кругов относительно религиозных свобод. Китайское правительство вполне логично объясняет это беспокойством по поводу возможного вмешательства во внутренние дела страны через посредство международных христианских институтов. Однако, несмотря на серьезное противодействие китайских властей, многие миссионерские центры работают в Китае, занимаясь нелегальной доставкой религиозной литературы и оказывая финансовую поддержку поместным церквам. В связи с более жестким контролем на границе России с КНДР миссионеры используют канал доставки литературы через КНР, привлекая китайцев, имеющих родственников в Северной Корее. Корейские миссии в своей работе в Китае ориентируются на районы, в которых сконцентрировано большое число граждан корейской национальности. Собственно такие территории и граничат с Хабаровским и Приморским краями. По некоторым оценкам, в них компактно проживают более 300 тыс. корейцев. Определенные надежды по распространению христианства в сопредельных с Россией странах зарубежные миссии связывают с российскими религиозными объединениями. Использование территории РФ для религиозной экспансии в Китай приобрело для них особую актуальность после передачи Гонконга в 1997 году под юрисдикцию КНР. Последний более века был ключевой территорией, с которой осуществлялось проникновение христианства в это крупнейшее азиатское государство. По признанию руководителей Ассоциации пресвитерианских церквей Кореи, значительные финансовые вложения и серьезное внимание к миссионерской деятельности в России осуществляются с целью использования в будущем созданных на ее территории возможностей для ведения миссионерской работы в Китае и Северной Корее. Доступ миссий в эти страны с территории Южной Кореи затруднен в силу сложившихся внешнеполитических взаимоотношений и законодательных ограничений. Более успешно, по их мнению, эта работа может проводиться из России, в частности с территории Дальнего Востока, т.к. россияне исторически пользуются большим доверием и авторитетом в КНДР и КНР. Поэтому религиозные организации Кореи вкладывают средства в обучение российских корейцев с перспективой их использования в будущем в качестве миссионеров в этих странах. В рамках реализации планов использования территории России в миссионерской работе в религиозные круги Дальнего Востока по инициативе зарубежных миссий была продвинута идея христианизации Китая под девизом «Иисус Христос сегодня призывает Россию к участию в миссии в Китае». В частности, под этим лозунгом в 1997 в Хабаровске прошла «Вторая конференция пасторов и лидеров Дальнего Востока» (харизматических церквей). Присутствовали 38 делегатов из 14 городов. Особая часть конференции была посвящена ситуации в Китае. Присутствовали пасторы, проживающие в Китае и Гонконге. Обсуждались вопросы организации доставки религиозной литературы в Китай через территорию Хабаровского и Приморского краев, создания библейских школ для китайских верующих, в том числе и на территории России. Выступивший на конференции евангелист из США П. Мэл отметил, что в Китае они сотрудничают с многочисленными неофициальными (подпольными) церквами. Сотни тысяч Библий на китайском языке готовы для отправки в Россию с целью их последующей переправки в Китай. Данная конференция явилась одним из практических шагов по реализации плана объединения российских церквей для работы за пределами страны. В августе 1998 года в Хабаровске находилась делегация Ассоциации христианских церквей (АХЦ), учрежденная в Санкт-Петербурге, которая имеет уже небольшой опыт миссионерской работы в Китае. По информации секретаря АХЦ Андрея Большакова, целью визита явилось стремление наладить контакты с местными церквами для активизации христианского миссионерства в КНР. «Библейская лига», ранее активно работавшая в Китае с территории Гонконга, осуществляет конкретные шаги, связанные с созданием новых направлений работы из России и организацией в нашем регионе мест базирования литературы. В 1997 году в Хабаровске был зарегистрирован российский филиал этой крупнейшей международной миссионерской организации. По заверениям руководителей миссии, в Китае у них есть люди, которые, несмотря на большой риск, принимают от них христианскую литературу. В деятельности миссий распространению литературы отводится важная роль. Связано это с утвердившимся в западном обществе представлением о том, что «поток самиздата в СССР и проникновение в страну христианской литературы и Библий сыграло главную роль в падении коммунизма». В связи с этим следует согласиться с оценкой некоторыми пасторами работы Библейской Лиги, как деятельности, имеющей некоторый политический аспект. По их мнению, при искреннем желании помочь китайским христианам миссия давно могла бы переместить издательскую базу на территорию КНР и таким образом обойти существующее законодательство, «легализовав» литературу. Однако в этом случае Лига потеряла бы мученический ореол борца с коммунистической системой и, следовательно, щедрую финансовую поддержку. Многие миссии проявляют заинтересованность в организации радиовещания христианских программ на китайском и корейском языках на КНР и КНДР с территории России. Причем в связи со сложностью получения лицензий на иностранное вещание арендуются местные радиопередатчики, расположенные в приграничных районах. В ночное время увеличивается дальность прохождения волн, что позволяет принимать программы в близлежащих городах соседней страны. Наиболее активно в работе зарубежных и российских миссий в Китае с территории России используются города Владивосток и Уссурийск Приморского края. Они стали ключевыми пунктами по переправке литературы и подготовке китайских пасторов и лидеров христианских общин. Все сказанное позволяет сделать вывод о целенаправленной деятельности различных религиозных организаций, возглавляемых как зарубежными миссионерами, так и российскими гражданами по осуществлению миссионерского проникновения в КНР и активной работе с китайскими гражданами на территории России. Проекты «российского миссионерского проникновения в Китай и другие страны АТР» с энтузиазмом воспринимаются за рубежом и находят там финансовую поддержку, однако, это относится только к церквам протестантского направления. В этой деятельности обращает на себя внимание один нюанс, наводящий на размышления в русле рассматриваемой темы. Довольно часто выдвигается условие спонсирования — контакты в Китае должны налаживаться и поддержка оказываться исключительно нелегально действующим религиозным общинам. Рассмотрим вопрос: в какой мере проникновение протестантских церквей из России в страны АТР затрагивает интересы нашей страны? Как представляется, эта тема касается проблем внешней политики и требует дополнительных серьезных исследований. Несмотря на это, на основании имеющихся материалов мы все же попытаемся сформулировать свои соображения на этот счет и обозначить контуры предлагаемого подхода к восприятию данной проблемы, которые приводятся ниже. В вопросах учета роли религиозного фактора и деятельности миссионерских организаций в странах АТР в настоящее время следует руководствоваться не столько старыми идеологическими стереотипами, сколько трезвыми оценками сложившейся ситуации и своими долгосрочными интересами. Нельзя не согласиться с мнением В. Денисова, ответственного работника МИД России, который заявил, что «прагматизм в целом во внешней политике России и на ее азиатско- тихоокеанском направлении, в частности, должен стать основополагающим принципом при осуществлении тех или иных дипломатических акций». Несомненно, что корейские и американские миссионеры выполняют социальный заказ своего общества. Во-первых, по нейтрализации возрастающего влияния исламской цивилизации в АТР; во-вторых, пытаются поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценности и интересы, а также усилить институты, их отражающие; в-третьих, стремятся вовлечь в эти институты если не целые незападные государства, то хотя бы отдельные группы населения или отдельные их территории. Полагаем, что, исходя из этих же прагматических интересов, следует оценивать миссионерское проникновение российских христианских объединений в приграничные районы Китая. Их деятельность поможет РФ реализовать здесь свои геополитические интересы, приобрести нетрадиционные инструменты влияния. Нет смысла отвергать такую возможность, так как: — социально-экономическая и идеологическая ситуации в Китае благоприятствуют христианской миссионерской экспансии; — образовавшийся в китайском обществе духовный вакуум способствует утверждению христианских ценностей; — влияние конфуцианства несравнимо с тем мощным воздействием, которое оказывает на китайский народ западная культура; — российская культура и религия имеют исторические связи с китайским обществом и в определенной степени пользуются его доверием. Иные цивилизации теснят конфуцианскую, но было бы большой самонадеянностью думать, что на этой основе можно поменять религиозную самоидентификацию значительной части населения Китая. Однако вполне достижимой задачей является создание вдоль границы буферных зон, состоящих из населения, в значительной степени подверженного, например, по религиозным мотивам, влиянию иной цивилизации. Существование таких зон, особенно в приграничных районах КНР, может стать одним из сдерживающих факторов колоссального экономического и демографического давления Китая, самого сильного из «азиатских тигров», которое еще предстоит испытать в полной мере восточной части России в XXI веке. Для Дальневосточного региона России это особенно актуально, т.к., по мнению аналитиков, в будущем долгосрочной доминантой политики Китая по отношению к восточным регионам РФ станет экспансия, причем не только территориальная, но и экономическая, демографическая, информационная и т.д. Усиление притязаний китайцев на богатый и малоосвоенный Дальний Восток, судя по высказываниям Дэн Сяопина, следует ожидать после 2010 года, когда внутренние источники и запасы энергетических ресурсов в Поднебесной иссякнут. В связи с вышеизложенным уместно привести суждения, имеющие отношения к рассматриваемой проблеме, «отца-основателя» геополитики Ф. Ратцеля, который полагал, что граница в виде линии является абстракцией, и лишь пограничная зона — реальность. Согласно Ратцелю, эта реальная граница состоит из трех зон, две из которых являются периферией сопредельных государств, третья — центральной зоной, где происходит их взаимное общение. Для него сильное государство — то, которое в состоянии поддерживать тесные связи между своими пограничными зонами и сердцевиной. Любая тенденция к ослаблению этой связи неизбежно ослабит всякое государство и будет иметь своим результатом потерю пограничной зоны в силу провозглашения ею независимости от центра или же поглощения ее соседним государством. Можно соглашаться или спорить с отдельными положениями концепции Ратцеля, однако очевидно, что взаимоотношения между «центром» и «периферией» (между «ядром нации» и «пограничными территориями») представляются одними из ключевых для обеспечения жизнеспособности государства. Распад крупных государств в истории (Римская империя, Австро-венгерская монархия, СССР) всегда начинался с периферии; эрозия границ неизбежно заканчивалась эрозией национального самосознания. Несомненно, что этносы, составляющие цивилизации, принадлежат к ним не в одинаковой степени. В большей мере это касается народов, находящихся на окраинах цивилизационных платформ, географически соседствующих друг с другом. Эти народы по территориальной принадлежности входят в сферу влияния одной из цивилизаций, но могут не принадлежать к его «ядру» и реально ничего не привносить в сакральный элемент консолидирующего духовного стержня. Таким образом, они оказываются обществами межцивилизационными, как бы «зависая» между ядрами двух культур. В таких условиях периферийность иногда преобразуется в межцивилизационность, а положение периферийных народов теряет геополитическую однозначность. В свете изложенного, для России особый интерес представляют северокитайские территории, которые имеют ряд предпосылок для отрыва от южных земель ввиду исторических противоречий с народом, являющимся «основным ядром» китайской цивилизации, подкрепленных в том числе и религиозными мотивами. Более того, можно говорить, что религиозный выбор народов этого пояса с давних пор имеет характер отталкивания от китайской цивилизации. Северокитайское приграничье приходится на Синьцзян (Синьцзян — Уйгурский автономный район), территорию, имеющую не только долгую историю политической автономии, но и населенную народами, исповедующими ислам, прежде всего уйгурами. Последние в XIV-XVII веках были притянуты к среднеазиатской (тюркской) периферии мусульманства и тем самым обращены к далекой Мекке, т.е. к цивилизации Ближнего и Среднего Востока. Ислам уйгуров и поныне является важнейшим компонентом их культурного сопротивления Китаю. Хотя Пекин в последние десятилетия искусственно пытается изменить религиозно-этнический состав автономии за счет переселения на эту территорию ханьцев, пока решающим образом переломить ситуацию не удалось. Южнее Синьцзяна простирается священная земля будды Амитабхы — Тибет (Тибетский автономный район), который также является территорией со специфической религией. Восточнее — Монголия. Монголы, оттесненные китайской цивилизацией на север, усвоили тибетский ламаизм, который стал фактором сопротивления внешним культурным воздействиям и ассимиляции со стороны ханьцев. В Монголии важно не допустить усиления влияния Китая. В религиозном плане этому будет способствовать углубление конфессиональных связей с Бурятией, Тувой, Хакасией и Алтаем. Единство ламаистских традиций этих народов — важный инструмент геополитической стратегии в этом регионе. Последней зоной пояса является Маньчжурия — территория, расположенная на северо-востоке Китая. В настоящее время этот район, в отличие от предыдущих, не является областью устойчивого влияния нетрадиционных для Китая вероучений, хотя также имеет своеобразную религиозно-политическую историю. Так, маньчжурские императоры Китая в XVII-XVIII веках поддерживали на этой территории ламаизм, в знак ее духовной автономии. Маньчжурию уже в XX веке неоднократно пытались отделить от Китая как Россия, так и другие страны (Маньчжоу-Го). В последние годы провинции северного Китая — Хэйлунцзян и Гирин стали районами высокой активности корейских христианских миссий, представляющих протестантские церкви США, Республики Корея, России. Связано это не только с их близостью к границам двух последних стран, но и с достаточно большой концентрацией здесь этнических корейцев. Очевидно, что в геополитическом плане в поясе религиозных суверенитетов, объективно сформировавшемся по линии Тибет — Синьцзян — Монголия — Маньчжурия, предпочтительно, чтобы последнее звено подпало под влияние христианства. В целом же России в этом поясе целесообразно прикладывать усилия для поддержания особого варианта религиозных традиций, способствуя таким образом расстыковке цивилизационных платформ и ослаблению китайского давления на наш восток. В большей степени это возможно при использовании деятельности миссионеров. В этой связи исходя из геополитических интересов России целесообразно: поощрять миссионерскую деятельность в северных районах Китая в целом; способствовать деятельности православных миссий в Китае; не препятствовать миссионерскому проникновению в северное приграничье Китая отдельных отечественных протестантских религиозных организаций и миссий, финансируемых из-за рубежа, но патриотично настроенных и расположенных стать проводниками в этой стране российских геополитических интересов; в определенных пределах, диктуемых прагматическими целями, противодействовать работе в Китае с территории России западных миссий, вынуждая использовать для этих целей российские организации и, таким образом, увеличивать их материальные возможности. Источник: http://psyfactor.org
1 2 3 4 5 Категория: Манипуляция сознанием в политике \| Добавил: Harvest (06.03.2011)
Просмотров: 965 \| Рейтинг: 0.0/0

Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

Поиск

Друзья сайта