В переломные моменты истории перед современниками возникает острая необходимость переосмыслить «незыблемые» понятия, что само по себе является моментом поиска нового образа жизни и ценностей. В этой связи представляется общественно значимым изучение конкретно-исторического содержания таких феноменов советской пропаганды, как образ врага и «патриотизм», до сих пор оказывающих влияние на миллионы людей. Научная актуальность исследования связана с тем, что в отечественной историографии нет специальных работ, посвященных формированию образа врага советскими пропагандистами после Второй мировой войны. Многие исследователи, употребляя в своих работах термин образ врага, не дают его определение1. Не разработана структура феномена, слабо, спорадично раскрыты его функции в политической, экономической, социальной и духовной сферах советского общества.

Пресса была главным инструментом идеологического влияния государства в дотелевизионную эпоху. Радиоточки и приемники еще не стали обиходными для значительной части населения СССР. В апреле 1946 г. в стране насчитывалось: 21 центральная газета, 5610 газет республиканского, городского и районного подчинения. Разовый тираж был недостаточен — 90 экземпляров на тысячу человек1.  Напрямую или опосредованно, через ведомства, редакции газет подчинялись Управлению пропаганды и агитации (УПА), которое включало секретариат и 19 отделов, в том числе отдел центральных и отдел местных газет. В июне 1946 г. в УПА работали 259 человек, не считая технического персонала. Почти все — 239 человек — имели высшее образование, как правило, гуманитарное — 224 человека. 215 человек работали в ЦК не более пяти лет2. Это были новые кадры, выдвинутые после 1939 г., руководившие психологической войной в годы Второй мировой войны. Они стали исполнителями решений ЦК партии по реформированию газет.

С начала лета 1946 г. в советской прессе появляется все больше статей и заметок, в которых «поджигателями войны» предстают лидеры США и западноевропейских государств. Так, 2 июня 1946 г. «Правда» цитировала следующее высказывание американского комментатора Стила: «Бирнс заявил Трумэну, что он не способен проводить "твердую политику" по отношению к Советскому Союзу, если Соединенные Штаты не смогут достичь высокого уровня производства путем прекращения забастовок, мобилизации рабочих и обеспечения внутреннего единства в Соединенных Штатах».

В первой половине 1947 г. советские пропагандисты, пресса последовательно освещали факты, которые свидетельствовали об ухудшении международной обстановки: создание Бизоний в январе 1947 г.; заключение в марте 1947 г. франко-английского договора, справедливо воспринятого как основу западных держав считаться с советскими интересами во время Московского СМИД; окружение СССР системой военных баз США и Великобритании; дипломатию канонерок со стороны США в отношении западноевропейских и азиатских государств.
Несмотря на очевидные факты, советское правительство по-прежнему пыталось вести сдержанную политику в отношении США. Так, И.В.Сталин весьма спокойно воспринял провозглашенную 12 марта 1947 г. «доктрину Трумэна», хотя она имела явную антисоветскую направленность: Трумэн призывал к оказанию экономической и военной помощи Греции и Турции с целью остановить наступление «тоталитаризма»

После отказа СССР участвовать в реализации плана Маршалла произошло изменение концепции пропаганды, что отразилось в докладах А.А.Жданова и Г.М.Маленкова на совещании 9 компартий в Польше в сентябре 1947 г., в результате которого возникло Информбюро. Пересмотр идеологических установок означал, что пропагандистский аппарат вступил во второй этап перестройки, сущность которого состояла в мобилизации для ведения тотальной психологической войны против конкретного врага с целью выживания в условиях «холодной войны», для проведения политики изоляционизма. Новые идеологические установки были зафиксированы также в сентябрьском и декабрьском проектах программы ВКП(б), составленных группой высших идеологических работников к намечавшемуся очередному съезду партии. Их сущность сводилась к возрождению постулата о смертельном поединке «двух лагерей», один из которых должен неминуемо погибнуть.