Ambition Пятница, 29.03.2024, 13:16
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта

Категории раздела
Манипуляция сознанием в политике [57]
Манипуляция сознанием
Психологическая война в политике [38]
Психологическая война
Спецслужбы [0]
Спецслужбы
Сообщества [0]
Сообщества
Терроризм [3]
Терроризм

Мини-чат

Наш опрос
Оценка сайта
Всего ответов: 34

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Форма входа

Главная » Статьи » Манипуляция сознанием в политике

Миссионерская деятельность: сущность, взаимосвязь с политикой

Миссионерская деятельность: сущность, взаимосвязь с политикой
Глава из монографии Н.А. Трофимчука и М.П. Свищева «Экспансия» (М, 2000)
Рассматривая взаимосвязь миссионерской деятельности и геополитики, следует отметить, что геополитика возникла как наука о влиянии комплекса географических факторов на исторический процесс, включая состояние и перспективы текущей мировой политики. Поэтому традиционную геополитику можно рассматривать как науку о влиянии геопространства на политические цели и интересы государства. Постепенно, однако, геополитики перешли к более сложному пониманию геопространства как среды, преобразующей в определенном направлении экономические, политические и прочие отношения между государствами.
В настоящее время с термином геополитика связано множество определений. Некоторые авторы квалифицируют ее как изучение отношений между державной политикой государства и теми географическими рамками в которых она осуществляется . При этом, согласно широко распространенной точке зрения, разница между геополитикой и политической географией соответствует отличию между внешней политикой и внутренней. Политическая география обычно определяется как наука о территориальной расстановке внутри страны, области региона, «...геополитика же связана с отношениями между пространственно-географическими единицами — странами, регионами, континентами». Однако такое определение может быть справедливым лишь частично. В геополитику составной частью входит и элемент внутренней политики государства, прежде всего его региональные аспекты. Один из типичных подходов состоит в распространении этого понятия на борьбу держав за влияние и власть в мире или регионе, т.е. геополитическими называют классические случаи межгосударственного соперничества . Известный современный автор, выражая распространенную точку зрения, определяет ее как «мировоззрение власти, наука о власти и для власти» и дает ей следующее определение. Геополитика — это наука править.
Таким образом, под геополитикой понимается не только научная дисциплина, но и часть идеологической доктрины, имеющейся в явном или неявном виде у любого государства. Эту часть также называют геостратегией — выбором направления внешнеполитической деятельности. Геостратегия государства зависит от понимания руководством страны национальных интересов и приоритетов, характера и географического распределения угроз безопасности страны, которые исходят из-за рубежа.
В последние годы приобрело признание широкое толкование геополитики — как совокупности физических и социальных, материальных и моральных ресурсов государства, составляющих тот потенциал, использование которого (а в некоторых случаях просто его наличие) позволяет ему добиться своих целей на международной арене . В частности, сторонником такого подхода является Пьер Галлуа — французский генерал, преподаватель Сорбонны, автор опубликованной в 1990 году книги «Геополитика. Истоки могущества».
Из вышеизложенного следует, что суть геополитики как феномена главным образом связана с идеей контроля над пространством. На первых стадиях развития человечества она выступала как достаточно примитивный постулат, определяющий необходимость прямого военного подчинения сопредельных территорий. Ныне контроль над пространством — понятие многовариантное. Вследствие этого, в большинстве случаев, оно не может быть описано только в категориях военного или политического характера. С развитием технологий, с растущей взаимозависимостью мира приемы контроля над пространством объединяя старые, хорошо известные и апробированные элементы, включили в себя и новые формы. Различают следующие формы контроля над пространством: политический, военный, цивилизационный, коммуникационный, демографический, информационный .
Примечательно, что в контроле над пространством (понятии в сущности географическом) напрямую задействованы культурно-религиозные факторы. Они составляют основу цивилизационной формы контроля. Например, для Китая, геополитической проблемой является контроль исламской цивилизации над Синьцзяном, буддийский — над Тибетом и Внутренней Монголией.
Примером использования демографического фактора в стремлении изменить характер контроля над определенной территорией служит политика Китая по переселению в Синьцзян, на который распространяется контроль исламской цивилизации, значительного числа этнических китайцев (ханьцев). Если в 1949 году их насчитывалось там не более 3-4 тысяч, то к 90-м годам речь шла уже о 6 миллионах ханьцев .
В историческом плане соотношения различных форм контроля, их значимость претерпевают изменения. На современном этапе развития мира формы цивилизационного контроля, наряду с информационными и коммуникационными, оттесняют на второй план военные и прямые или опосредованные политические. США после второй мировой войны осуществили цивилизационную экспансию в мировом масштабе, одним из элементов которой явилась миссионерская деятельность. Христанизация Южной Кореи, например, сыграла важную роль в распространении цивилизационного контроля США на эту страну и на регион в целом.
Анализ закономерностей, возникающих в процессе динамического взаимодействия геополитики и миссионерской деятельности, побудил автора сформулировать общее понятие, которое бы характеризовало поле их сопряжения. Решение данной задачи осуществлено по аналогии с определением понятия геоидеологической парадигмы, сформулированной К.Плешаковым. Поскольку оно близко по содержанию и причинам функционирования и отчасти является условием возникновения рассматриваемых закономерностей, определение в данной работе получило наименование — геомиссионерская парадигма .
Геомиссионерская парадигма возникает вслед за геоидеологической, с появлением у государства мощной идеологии, способной содействовать осуществлению определенных его целей. Хотя К.Плешаков настаивает на кардинальном отличии идеологии от религии, поскольку первая оперирует категориями исключительно материальными, по нашему мнению, взаимодействие геополитики и миссионерства происходит по сходным принципам геоидеологической парадигмы. Религия, по его мнению, отличается от идеологии тем, что не обещает совершенства материального мира, а обещает лишь совершенство трансцендентного мира и требует не совершенствования мира, а совершенствования личности. Согласившись с этим, однако, обратим внимание на то, что автор прав до тех пор, пока полностью абстрагирует религию от жизни. Реальная же ее деятельность и результаты, неразрывно связаны с категориями материальными. Отдельные проявления религии можно рассматривать как практическое воплощение идеологии, главным принципом которой, по утверждению К.Плешакова, является принцип радикального изменения мира на основе той или иной модели, а как было отмечено выше, христианство уже в первые века своего существования радикально изменило мир. В подкрепление сказанного приведем слова американского католического неоконсерватора Квейда: «Действия во имя справедливости и участие в преобразовании мира, представляются нам несомненной составной частью евангельской проповеди, или другими словами, часть миссии Церкви по спасению человеческого рода» .
Взаимодействие геополитики и миссионерской деятельности приводит к возникновению модели — «взаимогенерирование», из которой следует, что геополитические амбиции и миссионерские мотивации постоянно взаимовозбуждаются, подталкивают и усиливают активность друг друга. В этой модели взаимодействуют те сильные стороны, которые оказывают стимулирующее влияние на массы, поскольку реализуют национальные интересы и государственные устремления. Их взаимное видение будущего диктует постулат о необходимости контроля над пространством как в целях реализации своих экономических и политических интересов, так и духовно-нравственного совершенствования общества или ликвидации зла, угрожающего человечеству. Каждая из составляющих выполняет свою задачу контроля над определенной частью пространства.
Всякая противостоящая система (политическая, религиозная) воспринимается как непримиримый противник, ослабление которой обеспечивается только при ослаблении геополитических позиций противника.
Исходным толчком для запуска модели взаимогенерирования служит появление или активизация сильной мотивационной посылки, которая влечет за собой геополитические подвижки. Следует отметить, что необходимые для этого условия складываются при наличии потенциала у крупных объектов мировой политики (геополитически значимых стран). Геополитика в этой связке, безусловно, доминирует над вторым элементом.
В истории можно найти примеры формирования и осуществления вышеприведенной модели, самыми яркими из которых для Запада стал колониальный период, открывший также беспрецедентную миссионерскую эпоху, а для России — восприятие идеи инока Филофея о Москве, как третьем Риме, которая способствовала в большей степени расширению геополитических устремлений московского государства, чем процветанию церкви и возрастанию ее духовной жизни.
Геомиссионерская парадигма сходит на нет вместе с ослаблением государства или геополитических мотиваций, связанных с его экономическими и внешнеполитическими интересами.
В дальнейшем, применительно к взаимодействию геополитики и миссионерской деятельности предлагается использовать термин — геомиссионерская парадигма, подразумевающий под собой совокупность задач миссий, которые совпадают с геополитическими целями государства, возникают на их основе, характеризуются активным вовлечением религиозных масс в их осуществление и сходят на нет вместе с исчезновением геополитических мотиваций.
Вначале сравним термины, которые, как показывает анализ, чаще всего используются для обозначения рассматриваемого явления — «евангелизация (евангелизм)», «миссионерство», «прозелитизм». Под евангелизмом в конфессиональной литературе понимается проповедование Евангелия, т.е. распространение в обществе христианского вероучения . Светские авторы термин «евангелизация» по большей части употребляют для обозначения деятельности религиозных объединений, направленной на обращение народов и отдельных людей в христианство, а также усилий по укреплению своих позиций в слоях общества, подверженных секуляризации . Очевидно, что его трактовка разными авторами по сути одинакова.

Если между понятиями «миссионерская деятельность» и «евангелизация» и проводится различие (зачастую такового вообще не делается , то имеется в виду, что евангелизация осуществляется на индивидуальной основе, в то время как миссионерская работа обычно выполняется в глобальном масштабе. Разумеется, такое деление не носит принципиального характера даже для теологов. Так, по определению доктора богословия Дж.Мак Артура, «миссии являются евангелизмом в мировом масштабе» . Однако, анализ многочисленной конфессиональной литературы показывает, что евангелизация, хотя и представляет собой одну из важнейших задач миссионерской деятельности, является лишь ее составным элементом. Эта точка зрения основана на том, что евангелизация направлена на достижение ограниченных задач и связана с формированием или возобновлением у людей религиозного сознания. Вследствие этого данная деятельность имеет четко определенный объект, задачи и принципы воздействия. Здесь подразумевается прежде всего «свидетельствование о спасении во Христе», т.е. приобщение людей к вере путем инициативного, по большей части вербального, донесения им религиозных принципов личного спасения (призыва к осознанию греховности, покаянию, крещению, принятию Духа Святого), подкрепленных многообразными формами эмоционального воздействия на психику человека.
Применяя термин «прозелитизм» для обозначения явлений, связанных с миссионерством, авторы часто подразумевают «настойчивое стремление обратить в свою веру лиц иного вероисповедания, имеющих другую систему убеждений» . Прозелитизм присущ многим религиозным организациям , особенно протестантским, а также новым религиозным движениям. По мнению диссертанта, понятие определяет один из элементов миссионерской деятельности и его применение вполне обосновано.
Обращаясь непосредственно к термину «миссионерство», можно констатировать, что у светских авторов эта деятельность всегда вызывала определенное недоверие и скептицизм. Например, атеистический словарь, изданный в 1985 г., характеризует «миссионерство» как деятельность церковных организаций по распространению религии среди иноверцев в своей стране и за ее пределами и определяет ее как одну из форм идеологической экспансии, получившую особое распространение в период колониальных захватов . В более поздних изданиях авторы, хотя и уходят от столь резких идеологических оценок, отмечая, что среди миссионеров было немало подвижников-гуманистов, указывают на заметную роль миссий в осуществлении европейской колониальной экспансии в прошлом и участие в решении сходных политических задач в настоящем . Современный зарубежный исследователь протестантских миссий Г.Андерсон очень точно выразил светское восприятие этого явления, охарактеризовав миссионерство как крепкую смесь «провидения, благочестия, политики и патриотизма» .
В конфессиональной литературе под словом «миссионер» подразумеваются все посланцы поместных религиозных объединений, которые направлены евангелизировать, основывать церкви или нести служение в своей или иной культуре в пределах или за пределами собственной страны . Следует отметить, что, например, в протестантизме различают миссионеров зарубежных и национальных. Последние работают только в пределах своих стран.
По нашему мнению «зарубежные миссии» ошибочно воспринимаются как какие-то обособленные организации. Единая цель и смысл существования зарубежных и «родительских» миссий заложен в христианском принципе всеобщего спасения. Различия между национальными и зарубежными миссиями заключаются не в принципах а в целях, в географическом смысле этого слова.

С богословской точки зрения традиционному понятию, «миссионерская деятельность» можно дать следующие определения: пропаганда веры (т.е. системы религиозных взглядов), распространение «Царства Божьего»; обращение язычников; установление новых церквей.
Под словом «миссионер» подразумевают того, кто послал, кого послали и поставленную ему задачу. Иными словами, понятие предполагает, что у посылающего есть для этого авторитет. Нередко высказывается мысль, что фактически посылает сам Бог, обладающий неоспоримым авторитетом поручать людям выполнять его волю. При этом, обращаем на это внимание, на практике роль такого авторитета берет на себя церковь, миссионерская организация или даже просто какой-нибудь христианский иерарх.
Выше приведены составляющие понятия «миссионерства». Здесь добавим, что до 50-х годов миссионерство имело довольно ограниченный смысл. Оно означало: нехристианский мир или «поле деятельности», местную общину без постоянного служителя, зависящую от поддержки более авторитетной действующей церкви или особое служение, направленное на углубление и расширение христианской веры, чаще всего в лишь номинально христианской среде; направление миссионеров в определенные страны; регионы, где работали миссионеры; деятельность там этих миссионеров; организации, отправляющие миссионеров; центр, из которого миссионеры действовали.
Все определения, относящиеся к миссионерской деятельности, появились сравнительно недавно. Вплоть до XVI века латинское слово missio употреблялось применительно к учению о Троице в том значении, что «Отец послал Сына, а Отец и Сын послали Святого Духа». Деятельность провозвестников христианской веры называлась «apostolatus» или «propagatio fidei» для обозначения того, что позднее назвали «миссией». Церковь в течение пятнадцати веков использовала выражения: «распространение веры», «возвещение Евангелия», «создание церквей», «просвещение народов» и прочие.
Новое значение слова «миссия» появилось в связи с началом «охвата» новых территорий западными имперскими державами. Этот период в историческом плане неразрывно связан с колониальной эпохой и с идеей об обладании чрезвычайными полномочиями, что, в сущности, было сопутствующим явлением европейской экспансии. Право «посылать» церковных представителей в далекие колонии было настолько важным, что это отразилось даже на самом названии этих посланников и на обозначении их деятельности. Их работа стала называться «миссией», а они сами миссионерами». Впервые эти слова в таком значении употребил Игнатий Лойола (1491-1556), основатель ордена иезуитов. В дальнейшем его последователи расширили толкование смысла этого термина в направлении права распространения христианской веры среди всех людей (в том числе среди протестантов), не принадлежащих католической церкви и в номинально христианской среде.
Рассуждения о целях и мотивах миссионерства носят самый разнообразный характер. Среди них можно выделить: мотив обращения; эсхатологический мотив; мотив создания новых церквей, исходящий из необходимости объединения общин верующих; филантропический мотив, побуждающий церковь добиваться справедливости в мире, но при этом легко отождествляющий «Божье царство» с более совершенным обществом. Не менее значимы в этой деятельности, даже по мнению богословов, так называемые эгоистические мотивы, в числе которых: побуждения к власти и господству; побуждения культурного характера — распространение «высшей» культуры; романтические мотивы — стремление побывать в далеких экзотических странах; мотивы церковного прагматизма — стремление распространить собственное вероисповедание и церковные порядки на другие территории .
Анализ миссионерской деятельности в исторической ретроспективе, особенно начиная с эпохи Великих географических открытий, обнаруживает целостную картину с вполне очевидным геополитическим смыслом. Активность миссий основывается на уверенности в том, что христианство сохраняет и усиливает жизнеспособность любых рас и народов.
Такое концептуальное осмысление и оценка Западом последствий воздействия христианства на иные народы породило у него убеждение в своем культурном превосходстве. Западное богословие, его церковные обряды и обычаи веками считались нормативными и не подлежали обсуждению. Ко времени начала широкомасштабной европейской колониальной экспансии западные христиане уже не осознавали того факт, что их богословие было культурно обусловленным, полагали, что оно надкультурно и имеет универсальное значение.
Резюмируя сказанное, необходимо высказать авторскую точку зрения на восприятия миссионерской деятельности в целом. Даже светская позиция исследователя этого явления не должна игнорировать того факта, что христианская вера по существу является миссионерской. По определению Второго Ватиканского собора, «Церковь на земле по своей природе выполняет миссионерские задачи». По словам основателя протестантской миссиологии Густава Варнека (1832-1910 гг.), миссионерство есть «закон жизни церкви». Во всем христианском мире понимание и отношение к нему сходно и сформулировано следующим образом: «христианство по своей природе несет в себе миссионерство, без него оно теряет смысл» , «высшая задача Церкви — евангелизация мира» .
Миссионерская активность в своей основе имеет «сверхъестественные» и «естественные» основания. Очевидно, что главнейшее состоит в ее догматической обусловленности. «Великое поручение» Христа записано в Евангелии от Матфея (28:19): «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа». Таким образом, формулирующими моментами для нее являются прежде всего религиозные мотивы. Использование религиозного рвения миссионеров в политических или иных целях — явление вторичное и не может рассматриваться как самоцель для большинства его вдохновителей и исполнителей. При этом исторические свидетельства обращают внимание на то, что миссионерская деятельность находилась в русле решаемых империями политических задач. Пространственные направления реализуемых миссиями программ, масштабы которых приобрели глобальный характер со времен Великих географических открытий и колониальных захватов в Африке и Америке практически всегда совпадали и в настоящее время совпадают с геополитическими интересами государств. Известно, что в колониальной политике Англии на рубеже XVIII-XIX вв. заметную роль сыграли протестантские миссии, способствующие распространению на обширных территориях интересов и влияния своей страны. То же можно сказать и в отношении ряда европейских держав. Деятельность миссионеров весьма благоприятно отражалась впоследствии на политических, экономических и других взаимоотношениях метрополии с территориями, оказавшимися в сфере такого воздействия. Достигались эти результаты средствами религиозной пропаганды, которые превосходили по своей эффективности все другие формы, в том числе силовое давление.
По нашему мнению, подавляющее большинство миссионеров в своей работе сознательно не руководствуются внешнеполитическими программами своих правительств и не ставят задачу участия в политических процессах. Исходным пунктом их жизни и деятельности было и остается «спасение душ». Именно в этом всецело коренятся ожидаемые практические результаты их работы, но последствия разностороннего воздействия предстают в значительной мере как непредвиденные самими миссионерами. Часто полученные результаты очень далеки от того, что проносится перед их умственным взором, а иногда, как отмечал Макс Вебер, и прямо противоположны их намерениям. Те, кто знают истинную цену и эффективность религиозных факторов при решении политических проблем, предпочитают использоваться их без лишнего шума, умело направляя потенциал и энергию миссионеров в нужное русло.
Многие государства явно или неявно, сознательно или неосознанно способствовали и способствуют этому процессу. Наибольшего размаха миссионерская активность достигала в государствах преуспевающих, с развитой для своего времени экономикой и великодержавными амбициями, способных инвестировать эту деятельность. Это верно как для далекого прошлого, так и для нашего времени. В частности, по данным 1979 г., 650 американских и канадских организаций затратили в общей сложности более 1 млрд. долларов США на поддержание 40 тыс. зарубежных миссионеров . Сумма впечатляет, но, видимо, и она не до конца отражает объем гигантских финансовых вложений в это движение. На это наводит простая арифметика. Например, по данным, относящимся к 1993 г., в мире работало 76120 зарубежных протестантских миссионеров, включая их жен . По оценкам миссиологов, содержание семьи зарубежного миссионера обходится религиозной организации в сумму, достигающую 50000 долларов США в год . Даже если исходить из того, что половина из указанного числа миссионеров составляют их жены, то только на содержание 38060 семей было потрачено без малого 2 млрд. долларов США, плюс расходы на реализацию конкретных проектов, связанных со строительством церквей, благотворительностью и т.п. Очевидно, что и здесь суммы исчисляются миллиардами. К примеру, Южная баптистская конвенция США, поддерживающая тесные контакты с Объединением евангельских христиан-баптистов Дальнего Востока, за последние 3-4 года на программу церковного строительства в семи городах региона затратила 2 миллиона долларов США.
Несомненно, что при таких масштабах финансирования миссионерской деятельности экономически слабые страны не способны играть какую-либо заметную роль в этом движении.
В заключение считаем целесообразным еще раз вернуться к вопросам мотивации миссионерской деятельности. Выше исследовались ее догматические основания, однако существенно на эту деятельность влияют так называемые мирские мотивации.
Как было отмечено выше, зарубежные церкви направляют на содержание своих миссионеров в России и на реализацию различных проектов, в том числе благотворительных, значительные средства. Солидные затраты, тем не менее, окупаются сторицей. Представительство в России обеспечивает религиозной организации популярность, позволяет развернуть компанию по сбору средств на осуществление различных проектов «под Россию», что в конечном итоге покрывает все расходы миссии и обеспечивает материальное благополучие самой церкви. Верующие за рубежом приучены жертвовать и охотно дают деньги, если видят конкретные цели миссии, чем в полной мере пользуются религиозные организации. «Обычный бизнес» — так кратко можно охарактеризовать мотивацию работы отдельных миссионеров.
В практической деятельности часто приходится сталкиваться с пасторами, которые своей деятельностью не несут абсолютно никакой провозглашаемой ими духовности. В основании их работы присутствует все, что угодно, но только не действительно духовные цели. В связи с этим изложим свои наблюдения и соображения.

Церкви, которым финансовые возможности позволяют вести миссионерскую деятельность, как правило, имеют достаточно большое число прихожан и несколько пасторов, иногда более десяти. Разумеется, что отправляют в дальние страны отнюдь не первого и лучшего служителя. Как правило, в этой иерархии они находятся на нижних ступенях. Их амбиции и материальные потребности далеко не удовлетворены. Проходит совсем немного времени, и в России они становятся уважаемыми лидерами церквей. Получая хорошую поддержку из-за рубежа, а также за счет обмана переводчиков и иных служителей церкви, на содержание которых миссия также направляет средства, новые духовные наставники россиян имеют возможность накопить значительные денежные суммы. Возвращаясь на родину, большинство из них вновь оказываются в сложном бытовом и материальном положении. Кроме того, их дети в России обучаются в школах, принципы образовательного процесса в которых отличается от, например, корейских, что также затрудняет возвращение семьи миссионера на родину. Приведенные факты требуют их учета в оценке поведения и мотивов работы отдельных миссионеров в России.
Зачастую поддержка зарубежных миссионеров со стороны россиян также базируется не только на одних духовных основаниях. Причины материального порядка играют немаловажную роль для многих служителей церквей, так как получаемое из рук миссионера содержание часто является для них единственным источником доходов. Некоторые прихожане, работники религиозных общин, а также студенты семинарий обретаются при церквах в надежде трудоустроиться, усовершенствовать знания иностранного языка, выехать за чужой счет в гости или на стажировку в Корею с США, получить там образование за счет церкви, выехать за рубеж, чтобы уклониться от призыва в армию и тому подобное.
На основании анализа миссионерской деятельности можно сделать вывод, что западные миссии всегда рассматривались как существенный и неотъемлемый элемент культурной экспансии европейско-американских народов. Практическое миссионерство включает в себя формы воздействия, благодаря которым на протяжении веков определенная система духовных ценностей распространяется и закрепляется в противостоящих культурных сообществах и территориях, способствуя таким образом территориальной и экзистенциальной экспансии. При этом сами миссионеры, осознают они это или нет, неразрывно связаны с государственной системой, которую представляют, являясь проводником ее интересов.
Очевидно, что в таких своих проявлениях миссионерство имеет мало общего с догаматически обусловленными целями движения. Считаем, что характеристика обозначенных сторон миссионерской деятельности требует дополнительного наименования. По нашему мнению, название «геополитические миссионерство» в достаточной степени соответствует рассмотренному содержанию.
Обобщая вышеизложенное, не претендуя на исчерпывающий характер, а скорее ограничиваясь рамками рассматриваемой темы, предлагаем следующее его определение: геополитическое миссионерство — деятельность членов религиозных объединений, направленная на переход географических, политических, религиозных и общественных границ для приобщения людей к вере и распространения иных для данного пространства духовных ценностей или их модернизации, способствующая экзистенциальной и территориальной экспансии Запада в противостоящие культуры и государства.
Подвергая анализу явление с точки зрения категорий геополитики, считаем, что в этом аспекте миссионерскую деятельность следует рассматривать как одно из средств распространения цивилизационного контроля над пространством.
Таким образом, миссионерство включало деятельность, благодаря которой европейская система религиозно-нравственных ценностей распространялась в других частях света, а сами миссионеры были неразрывно связаны с европейскими государственно-церковными структурами, от которых получали полномочия.
Обобщая вышеизложенное, не претендуя на исчерпывающий характер, а скорее ограничиваясь рамками рассматриваемой темы предлагается следующее определение миссионерской деятельности:
Миссионерство — деятельность, направленная на переход верующими географических, политических, религиозных и общественных границ для обращения людей в веру и распространения иных для данного пространства религиозно-духовных ценностей или их модернизации.
Если рассматривать это явление с точки зрения категорий геополитики, то можно предложить следующее определение:
Миссионерская деятельность — одна из форм осуществления цивилизационного контроля над пространством. Миссионер создает не только новый культ, он меняет менталитет народа.

Категория: Манипуляция сознанием в политике | Добавил: Harvest (06.03.2011) W
Просмотров: 2166 | Рейтинг: 2.0/1
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Поиск



Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz

  • Copyright MyCorp © 2024Бесплатный хостинг uCoz