Образ врага в советской пропаганде. 1945-1954 гг. 
Глава III. Эволюция и роль образа врага в первой половине 1950-х гг.
§ 1. Функционирование и развитие образа врага в мае 1951 — августе 1952 гг.
Образ врага в экономических отношениях
Несмотря на то, что внутриполитическая пропаганда практически не использовала образ внутреннего врага, многочисленные комиссии ЦК ВКП(б) объясняли обнаруженные на местах недостатки его действиями. Так, в I половине 1951 г. комиссии агитпропа провели проверку партийно-агитационной работы в 19 областях СССР. На строительстве Цимлянского гидроузла Волго-Донского канала и иных объектах проверяющие обнаружили штурмовщину, нерациональное использование техники, невыполнение рабочих норм сорока процентами рабочих, высокий уровень травматизма. Комиссии отмечали наличие жесточайшей эксплуатации: «Продолжительность рабочего дня на ряде объектов доводится до 24 часов и не соблюдаются выходные дни». Неосмысленный протест рабочих был закономерен: в одном из автопарков на всех автомашинах были разбиты фары.
Чиновники же объяснили факт только деятельностью «сомнительного в политическом отношении человека» — главного инженера гаража, бывшего заключенного, и слабой воспитательной работой местной партийной организации. Предлагались чисто бюрократические способы исправления «недостатков»: «увеличение штатного расписания политотдела», чтение лекций о международном положении, патриотизме советских людей, в которых муссировался образ врага. Важным средством мобилизации считались собрания, на которых рабочие составляли письма-обязательства И.В.Сталину28. На втором плане в рекомендациях, как правило, стоял пункт о необходимости обеспечения строительства новой техникой и ничего — о материальной заинтересованности рабочих, прекращении бюрократической регламентации труда, новых формах его организации.
Образ врага в социальных отношениях
Борьба с западным влиянием внутри страны приобрела форму искоренения пережитков капитализма в сознании отдельных граждан СССР. Под пережитками подразумевались халтура на работе, воровство, несоблюдение законов, бюрократизм, взяточничество, национализм. Наличие качеств, которые формировали у людей экономическая и политическая системы советского общества, объяснялось вредоносным влиянием Запада и прошлым царской России. Несознательный советский человек — носитель «пережитков капитализма в сознании», — разновидность образа внутреннего врага, адаптированная номенклатурой для относительно спокойного периода внутриполитической жизни; идеологический символ, который обозначал потенциального политического перерожденца. С начала 50-х годов его активно использовали суды для обеспечения монополии номенклатуры на собственность, для подавления социального недовольства граждан. Заместитель министра юстиции РСФСР И.Перлов в не опубликованной «Литературной газетой» статье «Советский суд в борьбе с пережитками капитализма в сознании людей» приводил многочисленные примеры наказаний граждан за «частнопредпринимательскую деятельность под вывеской различных артелей», «спекуляцию». «Пережитки капитализма», отмечал И.Перлов, находили отражение в делах «так называемого частного обвинения» — судебных разбирательствах по поводу клеветы, склок. Причиной возникновения подобных явлений зам. министра считал сохранившиеся «мелкобуржуазные привычки» отдельных граждан, а также «плохую постановку культурно-массовой работы» на местах.
Однако примеры, приведенные в статье, говорили о другом: тяжелом положении советских людей, которое и было причиной нездоровых общественных явлений. Социальный протест дезориентированных пропагандой граждан принимал пока примитивные формы и направлялся против сограждан. И.Перлов рассказал историю трех интеллигентных людей — врача и двух архитекторов, соседей по коммунальной квартире, которые делали друг другу «мелкие гадости» на кухне и подавали в суд «клеветнические заявления». «Только тогда, когда народный суд вынес всем троим обвинительный приговор, в квартире установились мир и спокойствие», — самодовольно констатировал чиновник29.
В обществе, пронизанном насилием30, обвинение граждан в наличии у них «пережитков капитализма в сознании» стало эффективным орудием номенклатуры для подавления социального протеста на той стадии, когда еще не произошло его осмысление и перерастание в недовольство всем государственным и общественным строем; помогало создавать картину социального благополучия; формировало у населения установку на непротивление властям; способствовало отчуждению граждан СССР от собственности и власти.
Статья же И.Перлова, которая многое говорила о реальном социальном статусе гражданина, в январе 1952 г. была списана в архив.
Снова кризис пропаганды
В начале 50-х годов советское общество было на грани кризиса: в ЦК ВКП(б) поступало большое количество документов о росте недовольства населения. Патриотическая пропаганда уже не могла в должной мере обеспечивать стимуляцию труда, социально-политическое единство общества.
Это сказалось на деятельности пропагандистов: отделы пропаганды центральных газет публиковали все меньше статей о коммунистическом воспитании трудящихся, советском патриотизме, а к тем, которые появлялись на страницах газет, относились формально: статьи состояли из раскавыченных и закавыченных цитат. Заведующие подотделами агитпропа ЦК ВКП(б) А.Слепов и В.Лебедев с тревогой писали о снижении активности газет секретарю ЦК М.Суслову31 и предлагали усилить контроль за их деятельностью.
Идеологическую бюрократию все меньше устраивало отсутствие на страницах газет ярко выраженного образа внутреннего врага, без которого патриотическая пропаганда становилась неэффективной. В результате пропагандистские установки апреля-мая 1949 г. подверглись конверсии. 11 сентября 1952 г. «Литературная газета» опубликовала статью Б.С.Рюрикова «В жизни так не бывает», в которой автор под видом критики взглядов неких отсталых людей отрицал прежнюю линию пропаганды. «Ложью и фальшью является утверждение, — писал Рюриков, — что у нас нет уже отсталых людей, людей чуждых, злых, недоброжелательных. Не со всем дурным наследием прошлого мы разделались, не со всеми пережитками капитализма в сознании людей покончено!»
Статья Б.С.Рюрикова была опубликована в момент, когда завершалось следствие по «делу врачей» и полным ходом шла подготовка к XIX съезду ВКП(б); в Чехословакии подходил к концу суд над «группой» Р.Сланского. Статья говорила о подготовке ЦК ВКП(б) идеологической кампании, в которой образ внутреннего врага будет играть важную роль.
§ 2. Образ врага как средство преодоления кризиса
Догмы и действительность
В сентябре 1952 г. советские люди активно обсуждали в партийной печати проекты важнейших документов XIX съезда ВКП(б), в том числе проект нового Устава партии. Длительное — больше трех лет — отсутствие на страницах газет крайних форм образа внутреннего врага, деловой настрой корреспондентов, которые пытались выявить причины недостатков советского общества, привели к тому, что в списке причин негативных явлений не нашлось места действиям внутреннего врага. Граждане сообщали о росте бюрократизма, безответственности и бытовом разложении местных руководителей, неэффективном управлении народным хозяйством чиновниками, преследованиях по национальному признаку, зажиме критики, распространенном клеветничестве. Во многих письмах рассказывалось о тяжелом положении советских людей, подчеркивались социальные контрасты. «Группа высокооплачиваемых членов партии остается без оснований в преимущественном положении.., — отмечал И.Бушков из Москвы, — Рост неравенства, появившийся за последние 10 лет, не вяжется с переходом к строительству коммунизма, именно этот рост неравенства приводит к таким извращенным понятиям, как "две дисциплины", о чем указывается в тезисах тов. Хрущева»1. В письме старого коммуниста Я.Деревянко, который всю жизнь проработал в «категории среднего и старшего комсостава», звучит «грустный вопрос» и обида: «Как же буду существовать дальше? Ведь на 210 рублей обычной пенсии и даже на 300 рублей повышенной не проживешь. Ведь это жизнь впроголодь... Не скрою, эта предстоящая нерадостная перспектива вызывает не только грусть, но и сильную обиду... Если и впредь будет то же невнимание и казенное безразличие, которое было до сих пор, то, не скрою, к чувству обиды присоединится и чувство оскорбления за свое человеческое достоинство»2. Корреспонденция говорила о том, что многие советские граждане находятся на пути рационального объяснения негативных явлений советского общества, начинают обвинять в происходящем не только местные, но и центральные власти. Стон измученной страны уживался с иллюзией, что в СССР отсутствует «эксплуатация человека человеком» — синоним отсутствия эксплуатации вообще3.
Факты, изложенные в письмах, противоречили догмам идеологии и пропаганды. ЦК ВКП(б) имели два средства, при помощи которых можно было отвлечь внимание людей от тяжелой жизни, дать выгодное номенклатуре объяснение причин негативных явлений: обвинение в «головотяпстве» местных начальников и происки врагов. Оба средства и были использованы в кризисной обстановке.
Одновременно с первым — предсъездовским, потоком писем в ЦК ВКП(б) приходило большое количество анонимок, авторы которых обвиняли местных начальников в служебных преступлениях и использовали термины «космополит», «еврей», «сионист», «бывшая немецкая переводчица», «анархист-террорист»4.
Один из таких доносов, написанный в октябре 1952 г., стоит воспроизвести с сохранением орфографии и пунктуации автора: «Тов. Маленков. Секретар Винницкого Обкома... еврей абанывает ЦК женил доч на еврее Это защитник информаторсионистов. Проганите Проверте это правда»5. Проверки выявили, что второй секретарь Винницкого обкома ВКП(б) не еврей, а на зятя-еврея нет компромата. Однако стало известно, что отец зятя в 1934 г. был арестован ОГПУ за «спекулятивные сделки», а жена свата имеет «письменную связь с Америкой». В феврале 1953 г. пленум Винницкого обкома освободил секретаря от должности за «наличие компрометирующих данных на родственников».
Факты свидетельствуют, что советские люди использовали образ врага ситуативно против начальства тогда, когда эксплуатация и унижение становились невыносимы; что среди широких масс населения термины «сионист» и «еврей» стали обозначать врага. В свою очередь, образ врага помогал высшей бюрократии держать под контролем бюрократию среднюю — «удельных князьков», при помощи низов общества и обвинять местное начальство в преступлениях. Образ врага, антисемитизм стали материальной силой, которая определяла мышление и поведение и рядовых граждан, и номенклатуры.
Неудачная попытка остановить кризис
В выступлениях делегатов 19 съезда появились новые моменты, которые свидетельствовали о скором возвращении образа внутреннего врага на страницы газет. В «Докладе XIX съезду партии об изменениях в Уставе ВКП(б)» секретарь ЦК Н.С.Хрущев следующим образом обосновал необходимость включения в Устав пункта о соблюдении коммунистами государственной тайны: «Многие работники, обольщаясь хозяйственными успехами, забывают указание партии о необходимости всемерно повышать бдительность. Нужно всегда помнить о капиталистическом окружении, о том, что враги социалистического государства пытались и будут пытаться засылать в нашу страну свою агентуру для подрывной работы. В своих гнусных целях враждебные элементы стремятся пробраться на различные посты в партийных, государственных и хозяйственных организациях и использовать людей беспечных, болтливых, не умеющих хранить партийную и государственную тайну»6. Политбюро было мало возложить вину за негативные явления на местных руководителей7; оно готовило политический процесс, с помощью которого надеялось мобилизовать общество и преодолеть кризис. Между тем, хозяйственные успехи были таковы, что правительство, прежде всего, видимо, Г.М.Маленков, попыталось еще раз запугать директоров предприятий неминуемым судебным преследованием за должностные преступления. 16-18 декабря 1952 г. «Известия» и «Правда» опубликовали сенсационные статьи типа «Либеральное отношение к нарушителям дисциплины», в которых сообщалось о растратах и хищениях на десятки миллионов рублей, резком возрастании приписок к выполнению планов в ряде регионов СССР, безнаказанности руководителей.
Однако публикации вызвали недовольство идеологических чиновников, которые использовали для их прекращения образ внешнего врага. Работники ЦК КПСС В.Степанов и В.Лебедев 18 декабря напомнили секретарю ЦК Н.А.Михайлову, к чему приводит гласность. «Справедливо критикуя соответствующие организации за слабую борьбу с этим злом (хищениями. —А.Ф.), — дипломатично отмечали они, — редакции газет вместе с тем поступают, по нашему мнению, неправильно, сгущая краски и чрезмерно увлекаясь публикацией обобщаемых фактов, иллюстрирующих размеры всякого рода хищений, что может дать пищу для реакционной прессы»8. В результате в конце декабря «обобщаемые факты» исчезли со страниц газет, но проблема, которую надо было решать, осталась.
Таким образом, можно предположить, что «дело врачей» — новый этап в использовании образа внутреннего врага, было детерминировано прежде всего внутренними экономическими, политическими и социальными причинами — кризисом общества. Страх Сталина перед международным сионистским заговором9 не более чем мотив, субъективное мнение И.В.Сталина и номенклатуры. Само это мнение порождено бюрократическим мышлением чиновников, которые в силу своего классового положения объясняли негативные явления общества действием врагов.
Образ врага в период дела врачей
ЦК КПСС сделал еще одну попытку сплотить общество, преодолеть кризисные явления перед лицом враждебного Запада, стимулировать трудовую активность людей за счет оживления мифов о внутренних врагах, которые, якобы, уже отравили ряд советских руководителей и подбирались к «отцу» — И.В.Сталину.
9 января 1953 г. на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС был утвержден проект сообщения ТАСС об аресте группы «врачей-вредителей» и статьи «Правды» по этому поводу10. Вскоре руководитель секретариата И.В.Сталина А.Н.Поскребышев направил секретарю ЦК КПСС и руководителю отдела пропаганды и агитации Н.А.Михайлову записку: «Т. Михайлову. Посылаю 1 экз. "хроника" арест врачей-вредителей для помещения в газетах на 4-й полосе справа»11. В передовой статье «Правды» «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», пришедшей вместе с запиской, подчеркивалось, что в СССР все еще «сохранились пережитки буржуазной идеологии, пережитки частнособственнической психологии и морали, сохранились носители буржуазных взглядов и буржуазной морали — живые люди (выделено в тексте. —А.Ф.\ скрытые враги нашего народа. Именно эти скрытые враги, поддерживаемые империалистическим миром, будут вредить и впредь»12. 13 января «хроника» и статья были опубликованы: кампания началась.
Патриотизм, основанный на ненависти к врагу, невежестве и одностороннем подходе к положению дел в СССР и за рубежом, был неотъемлемой чертой непосредственных исполнителей заданий ЦК. Субъективно эти люди были честны, стремились донести до населения правду, как они ее понимали. Однако их материалы, попадая в органы пропаганды, приобретали системное качество — становились средством дезинформации. Типичный пример — Аннабелла Бюкар (Лапшина). Перебежчица, она стала работать диктором радио. 15 января 1953 г. Бюкар получила разрешение секретарей ЦК КПСС Г.М.Маленкова и Н.А.Михайлова выступить по радио о мирном строительстве в СССР. «Эта атмосфера мира, спокойствия и счастья в Советском Союзе особенно благотворна в эти дни, когда военная пропаганда и военный психоз господствует во многих странах мира, — вещала диктор гражданам США и Великобритании, — я легко могу понять, как это все губительно действует на нервы и здоровье простых людей»13. Добросовестно заблуждаясь, Бюкар выдавала свое субъективное мнение за факты, с энтузиазмом выполняла партийные установки. Неизвестно, как отреагировала бы на передачу Бюкар колхозница, вдова фронтовика М.А.Аничкина, которая не могла направить детей в школу из-за отсутствия одежды; другие жители ряда районов Калужской области, где за прошедшие после войны годы трудящиеся получали за один трудодень от 146 до 400 граммов зерна и 4-7 копеек деньгами. Члены секретариата ЦК КПСС в январе 1953 г. объясняли это плохой работой местных руководителей14, а попутно проводили кампанию насаждения иллюзий: «Чтобы ликвидировать вредительство, — отмечалось в передовой "Правды", — нужно покончить с ротозейством в наших рядах». «Символом советского патриотизма, высокой бдительности, непримиримой, мужественной борьбы с врагами нашей Родины» стала Л.Ф.Тимашук, донос которой был использован как повод для следствия по «делу врачей». Тимашук была награждена орденом Ленина «за помощь в разоблачении трижды проклятых врачей-убийц»15.
В письмах, присылаемых в редакции газет, граждане ритуально проклинали врачей, требовали жестоких наказаний, докладывали о подозрительных фактах: «сеть этой банды» «обнаружилась» в других уголках страны16.
Пропагандисты действовали искусно: подбирали для обозначения врагов термины, которые вызывали у людей необходимые ассоциации, но при формальном рассмотрении были безупречны. Например, заголовок статьи «Иудиной шайке нанесен сокрушительный удар» в «Крокодиле» был двусмыслен: намекал на национальность «врагов»17. Таким же свойством обладал термин «сионист», широко используемый печатью.
Кампания по разоблачению новых врагов способствовала резкому усилению мнительности, подозрительности и страха среди советских людей, прежде всего евреев. Часть из них спешила выразить верноподданные чувства и просила различать евреев-предателей и честных советских людей. Для аргументации использовался стереотип внешнего врага: «Мы воочию убедились, — писал москвич В.И.Айзенштадт, — как осуществляется пресловутый план ассигнований американских империалистов на содержание и ведение шпионско-диверсионной деятельности в Советском Союзе и странах народной демократии»18.
Другие возмущались, а потому быстро выявлялись органами безопасности. Оппозиционная среда состояла из евреев, занимавшихся умственным трудом, слушавших «Радио Израиля», «Голос Америки». Так, преподаватель английского языка киевской спецшколы Юровский заявил, что «целью этого процесса (дела врачей. — А.Ф.) является — показать Америке, что она себя некорректно ведет по отношению к СССР. Подобного рода процессы свидетельствуют о шаткости нашего строя»19. Секретарь одной из комсомольских организаций Бобруйска Гайлепер в кругу молодежи заявил еще более категорично: «Это провокация и открытый террор против еврейского населения»20. Для контраста в сводки о состоянии общественного мнения по «делу врачей» включались точки зрения заключенных. Так, церковник «П» провел аналогию: «Раньше, в царское время, тоже говорили, что во всем виноваты евреи»21. В контексте выступлений в поддержку решений партии подобные высказывания выглядели как брюзжание обезвреженного врага.
Антисемитизм получил колоссальное распространение и стал серьезным фактором, который определял стиль политического мышления людей. При помощи национализма и шовинизма власть сумела нейтрализовать социально-политический протест миллионов людей, ввести его в рамки, выгодные правящей группе. «Факты», созданные ЦК КПСС, органами безопасности, прессой, вновь создали информационную реальность, которая воздействовала на общественное и индивидуальное сознание и возвращала пропагандистам нужные им «мнения» граждан. Так, офицеры ГЛАВПУРа требовали от И.Эренбурга объяснить зарубежной общественности, что «дело врачей» не антисемитская кампания, а борьба против подрывной работы «сионистов». «Но ведь народу рот не заткнешь, — приводили политруки "неотразимый" аргумент, — они видят факты, а эти факты говорят за то, что среди этих "мучеников" фашизма больше всего современных фашистов, чем в другой нации; что нет ни одного фельетона в наших газетах, где бы среди жуликов и прохвостов не фигурировали бы люди с еврейскими фамилиями»22.
Ссылки на народ были небезосновательны. Дезинформированные пропагандой люди выражали протест против тяжелой жизни в антисемитской форме: рабочие из Москвы и Ленинграда требовали «почистить этих людишек», «убрать всех евреев с работы пищевого блока, торговой сети, со снабженческих работ и направить всех евреев на добычу угля»23; а работница московского завода «Электропровод» Бобкова просила агитатора: «Напишите письмо нашему правительству о том, чтобы всех евреев выселили из Москвы, и мы все подпишемся. Ведь от них не продыхнешь... Я живу на станции Кусково и вижу, что там кругом еврейские дачи»24. Местные руководители использовали патриотический ажиотаж граждан для мобилизации на новые трудовые свершения. Машинист железнодорожной станции Сопково т. Галочкин на митинге призвал своих коллег к бдительности, а также заявил, что не пожалеет сил для укрепления могущества Родины: взял обязательство провести три тяжеловесных состава за неделю25. Творческий коллектив фильма «На далекой заставе» принял решение «сделать эту картину такой, чтобы наши советские люди были еще более бдительны»26.
После разоблачения «врачей-вредителей» и «Джойнт» энергия местных руководителей и судов была направлена на устранение «недостатков» в промышленности и управлении. Однако, по сравнению с декабрьскими (1952 г.) публикациями по этому вопросу изменился контекст, в котором преподносились факты бесхозяйственности, хищений и приписок. Так, в статье государственного советника юстиции 3-го класса Г.Александрова «Пользуясь ротозейством...» отмечалось: «Нередко, как мы писали выше, расхитителями социалистической собственности оказываются скрытые враги народа — агенты иностранных разведок... Хищения для них являются не чем иным, как методом мести, вредительской, подрывной деятельности»27. Таким образом, в начале 1953 г. образ внутреннего врага вновь появился на страницах советских газет, был использован как одно из средств, с помощью которого правительство СССР попыталось выйти из серьезного социально-экономического кризиса. Пропагандисты манипулировали в основном термином «сионист», но в широких массах населения враг уже давно обозначался термином «еврей». Антисемитизм вновь был использован для насаждения образа врага, смещения фокуса внимания населения с истинных причин кризиса — отсутствия материальных стимулов для развития производства, неэффективности государственной экономики и управления, действий полицейского государства, а также для нейтрализации социального протеста населения и развития «советского патриотизма». Пропагандисты выполнили свои задачи, на время отвлекли внимание людей. Но это не могло остановить кризиса советской экономики, накопления социальных противоречий.
Образ врага — сионистский Израиль
Как и прежде, пропагандисты связали образ внутреннего врага с внешним. Но появились и новые моменты: подыгрывая обывательскому антисемитизму, «Правда», «Литературная газета» делали акцент на «связи» «врачей-вредителей» с зарубежными еврейскими организациями — «Джойнт дистрибьюшн комити», филиалом Американского еврейского комитета, которым руководили воротилы «Уолл-стрита». «Пражский процесс и сообщение об аресте в Советском Союзе группы врачей-вредителей, — утверждал английский журналист Дерек Картэн, привлеченный агитпропом, — лишний раз подтвердили факт, вскрытый венгерским правительством: "Джойнт" является орудием американской разведки, используемым для подрывной заговорщической деятельности против стран социализма. Недаром он так тесно связан с Уолл-стритом»28.
Цикл статей, посвященных изображению империалистических связей США с Израилем, деятельности израильских спецслужб, появился на страницах советских газет после взрыва в советской миссии в Израиле. В статье «Террористический акт в Тель-Авиве и фальшивая игра правителей Израиля» подчеркивалось, что взрыв был совершен после того, «как органы государственной безопасности СССР и ряда стран народной демократии обрубили кровавые щупальца международной еврейской буржуазно-националистической организации "Джойнт"»29. В других статьях, размещенных в «Комсомольской правде», «Красной Звезде», отмечалось, что Израиль — полуколония американского империализма, которая обеспечивает США содержание военных баз и шпионских сионистских групп за границей30.
Взрыв миссии добавил элемент драматизма в пропаганду, сделал ее более эффективной при воздействии на советских людей, а также послужил поводом для разрыва дипломатических отношений СССР с Израилем.
Таким образом, в 1953 году появились первые предпосылки новой формы образа врага — сионистского Израиля. Однако в середине 50-х годов эта форма не была закреплена в общественном сознании. Сказались краткие сроки пропагандистского воздействия на население, да и сам Израиль был представлен лишь жалкой марионеткой США.
Образ американского врага: ничего нового
Дискредитируя правительство Израиля, «сионистов», пропагандисты ни на минуту не забывали о главном враге — США, и продолжали создавать негативный образ противника. Еще до начала кампании, 8 января 1953 г. на заседании редколлегии по обсуждению плана раздела международной жизни «Литературной газеты» на первый квартал 1953 г. К.Симонов давал следующие установки коллегам: «Особенно я просил бы подумать о темах: высокомерие американцев, унижение других наций, издевательства над обычаями и нравами других стран, издевательство над идеей национальной независимости и суверенитета». «Это самая нужная, действенная пропаганда.., — продолжал он, — если бы американцы сидели у себя в США, может быть, не было бы такой проблемы, а то, что они всюду расползлись, всюду гадят, и всюду их поведение возмущает народы, — вот тут-то и надо их бить»31. Опытный пропагандист, Симонов делал акцент на тех чертах поведения противника, которые негативно воспринимаются любым человеком — «высокомерии», «унижении».
Это была общая установка ЦК КПСС для всех пропагандистов. Советские газеты немедленно увеличили количество материалов о вмешательстве Соединенных Штатов в дела других государств: о подрывной деятельности западных спецслужб в Болгарии, Польше, ведении США бактериологической войны в Корее32.
Традиционно изображался американский образ жизни, проявления расизма в США, отсутствие жизненных перспектив у американской молодежи. В статье француза Пьера Дэкса впервые в советской прессе была отмечена пьеса Ж.-П.Сартра «Тварь, заслуживающая почтения»: в пьесе «разоблачались царящие в Соединенных Штатах методы насилия, линчевания и полицейских репрессий»33. Сообщение о новом американском правительстве, сформированном в начале февраля 1953 г., также не обошлось без дозы пропаганды: министры, которые действительно были «ставленниками Уолл-стрита», были обвинены еще и в связях с бывшим фашистским режимом Германии34.
Продолжение политики изоляционизма
Одним из важных признаков подобного рода кампаний было резкое увеличение количества статей, разоблачающих западную идеологию35. После мощной атаки советских газет против идеологической экспансии США в «Правду» пришло два письма с требованием заглушить сигнал вражеских радиостанций «Голос Америки» и «Би-би-си». Пенсионер военного министерства СССР И.Ф.Морозов 24 января писал: «Советский человек знает, что только советские радиопередачи являются честными и справедливыми. Но нередко в эфире появляются (и днем, и ночью) противные истерические выкрики паразитов из так называемых "Голоса Америки" и "Би-би-си", которые своей гнусной ложью и клеветой отравляют эфир»36. Сославшись на мнение граждан, 17 февраля 1953 г. Совет министров принял решение об ускорении строительства радиостанций, «предназначенных для зашиты от антисоветской пропаганды»37.
Таким образом, советские пропагандисты продолжали политику изоляционизма: связывая образ коварного внешнего врага с «врагом» внутренним, они обеспечивали морально-политическое единство общества перед лицом Запада в условиях кризиса общества. Ничего нового, кроме резкого усиления критики правительства Израиля, отдел пропаганды ЦК КПСС уже предложить не мог.
Навязчивая идея бдительности
Важнейшей идеей, которая проходила через десятки статей внешне- и внутриполитического содержания, была идея о необходимости бдительности. «В основе революционной бдительности лежит забота о морально-политической устойчивости советского молодого человека, — резюмировала "Комсомольская правда", — болтает лишнее твой товарищ — одерни его; узнал, что друг попал в плохую компанию — вытащи его оттуда, разоблачи негодных людей. Не бойся выступить на комсомольском собрании, в стенгазете, резко и справедливо поговорить о недостатках товарища» .